Журнал «Агроинвестор»
Половину зарубежного продовольствия можно заместить российским. Как это сделать?
До введения эмбарго и девальвации ввоз продовольствия доходил до $45 млрд/год. Теперь у аграриев есть шанс увеличить свое присутствие
в розничной торговле и сегменте упакованных товаров, где 45% — импорт. Автор этой статьи уверена, что постепенно можно заменить минимум 40% ввозимых объемов стоимостью $20 млрд/год.
В текущем десятилетии Россия ежегодно ввозила продовольствия примерно на $35-45 млрд. В общем объеме российского товарного импорта эта категория занимает третью позицию после машин, оборудования и продукции химической промышленности (расчеты по данным ФТС). Так, в 2014 году суммарный объем поставок продуктов питания превысил $39 млрд, что эквивалентно 13,7% всего товарного импорта.
Импорт реально заместить
В последние годы сформировалась устойчивая структура продовольственного импорта по товарным позициям. Лидируют фрукты и мясо — по 14% от общего объема ввоза продовольствия из-за рубежа, молочная (8,9%) и алкогольная (8%) продукция. В стоимостном выражении около 2/3 импорта приходится на восемь крупных товарных групп.
Общую долю потребления иностранного продовольствия на российском рынке можно оценить в 14-15% (рассчитано как отношение импорта к розничному товарообороту продуктов питания за вычетом налогов и оборота сетей общепита). На первый взгляд, это совсем небольшая цифра. Мало того, на основных продуктовых рынках — овощи, картофель, с недавних пор мясо — доля зарубежного продовольствия действительно несущественная — до 10%. Но если говорить о продовольственной безопасности не относительно сельхозсырья, а в потребительских категориях — наименованиях, брендах, упаковках, — то ситуация становится обратной. По данным компании «ГфК-Русь» (занимается маркетинговыми исследованиями), около 45% из продаваемых в России упакованных FMCG товаров являются импортными. И это не только «незаменимые» отечественными производителями виски или шоколад, но и печенье, напитки, рыбные продукты.
По оценкам Центра экономического прогнозирования Газпромбанка, в среднесрочной и долгосрочной перспективе отечественными аналогами может быть замещено примерно 40-50% зарубежного продовольствия на сумму немногим менее $20 млрд.
Среди отраслей, где еще можно работать над валовыми показателями, наибольший потенциал импортозамещения есть в производстве молочной продукции, мяса и овощей закрытого грунта. Для развития соответствующих направлений сельского хозяйства имеется резерв мощностей перерабатывающей промышленности. Однако до недавнего времени экономические параметры новых проектов были совсем непривлекательны для инвесторов.
Также ограниченное замещение импорта возможно в сегменте алкогольной продукции, в производстве сои и других компонентов кормов (например, лизина, соевого концентрата и пр.), фруктов. Несмотря на то, что около половины стоимостного объема ввоза фруктов и орехов представлено экзотическими видами, существуют значительные возможности увеличения производства и доли на рынке отечественных груш, сливы, черешни и особенно яблок.
Относительно просто можно нарастить российское производство практически всех продовольственных товаров, которые не требуют технологически сложной переработки: овощных консервов, муки, сушеных и консервированных фруктов. Однако эти продукты были отнесены к категориям, которые не должны стать целью политики замещения импорта, поскольку их производство в странах происхождения сырья, как правило, экономически целесообразнее и дешевле из-за высоких транспортных затрат на перевозку скоропортящейся продукции.
Нарастить переработку
В то же время следует отметить, что в 2014 году около 40% импорта примерно на $14-15 млрд было представлено продукцией, которую не может заменить собственное производство внутри страны. Это тропические фрукты (бананы, цитрусовые, все виды орехов), масла тропических растений (пальмовое, кокосовое), стимулирующие агрокультуры (чай, кофе, какао-бобы), пряности. Также сюда относятся продукты, которые невозможно выращивать в России в объемах, соответствующих потреблению, поскольку для этого нет достаточных ресурсов (соевые бобы, сорго, табак).
Если импорт отдельных видов сырья нельзя замещать собственным производством, то есть способы развития переработки внутри страны, что подтверждает мировой опыт. Швейцария является крупнейшим в мире производителем и экспортером шоколада, но не выращивает какао. В условиях, когда многие ресурсы, в том числе затраты на персонал и энергию, в валютном выражении сильно подешевели, может быть востребована стратегия развития переработки. Например, в стоимостном выражении более 30% поставляемого в Россию кофе приходит из стран, где он, так же как и у нас, совсем не растет. Следовательно, предприя-тия, перерабатывающие зерновой кофе в молотый, растворимый и упакованный в капсулы для кофемашин, найдут потребителя. Причем, как показывает практика, подобные производства могут быть ориентированы на экспорт.
Конечная переработка — будь то только упаковка или простейшие технологические операции — формирует добавленную стоимость, создает рабочие места и спрос внутри страны на продукцию смежных отраслей. Ситуация вокруг «роста производства» креветок и рыбы в Белоруссии после введения Россией продовольственного эмбарго наглядно демонстрирует экономические выгоды от организации конечных стадий выпуска и переработки продуктов питания.
Свободных ниш мало
Отечественной продукцией на рынке можно заместить до 50% импорта. Но соответствует ли это долгосрочной аграрной стратегии государства? В большинстве крупных стран сельскохозяйственная политика концентрируется вокруг проблемы обеспечения продовольственной безопасности. Все прочие задачи — сохранение доходности агросектора, борьба с перепроизводством или устойчивый АПК — являются производными от основной цели. Некоторые государства, например Япония, делают ставку на протекционизм. Другие — обычно это богатые ресурсами страны — кроме обеспечения населения продовольствием решают еще одну стратегическую задачу: максимизируют производство добавленной стоимости внутри страны.
В СССР и России инвестиции в сельское хозяйство всегда воспринимались как способ «закопать побольше денег» ради решения проблем с наличием продуктов питания. Фактически с момента старта национального проекта развития сельского хозяйства главной парадигмой было выполнение планов по росту валовых показателей производства — тонн зерна, сахара, масла, мяса. И сейчас риторика о замещении импорта часто содержит призывы «любой ценой» избавиться от зависимости и «слезть с иглы» поставок из-за границы. Но очевидных рыночных сегментов для вытеснения импорта осталось мало, их не хватает для старта крупных инвестиций в новые проекты. Учитывая нынешнюю макроэкономическую картину, а это прежде всего слабый рубль, и сжатие внутреннего спроса на все товары и услуги, импорт сокращается сам собой за счет снижения потребления, как это произошло на рынке свинины в 2014 году.
Опираясь на опыт крупных стран, можно заключить, что, решая вопрос продовольственной безопасности, аграрная политика последовательно должна направляться на достижение трех целей. Во-первых, рост объемов производства через неэкономические меры мотивации инвестиций. Во-вторых, увеличение прибыли этого производства с помощью протекционизма или использования конкурентных преимуществ. В-третьих, переход к устойчивому производству без ущерба окружающей среде, с сохранением уклада сельской жизни и традиций питания.
В большинстве отраслей первый этап преодолен. Для отечественных предприятий пришло время зарабатывать на сельском хозяйстве и пищевой индустрии, используя усиление конкурентоспособности и возможности емкого внутреннего рынка. Конечно, конкурентоспособность России в разрезе отдельных секторов и АПК в целом — это спорный вопрос. Но большинство экспертов сходятся во мнении, что в нашей стране есть все условия для развития экстенсивных направлений агробизнеса и энергозатратных перерабатывающих производств.
В частности, зерновой сектор, на долю которого в структуре добавленной стоимости сельского хозяйства приходится 14-15%, масличный (3%) и свеклосахарный (2%) сегменты за постсоветский период успешно реализовали программу импортозамещения. Причем масложировой и зерновой комплексы вышли на мировой рынок. Перемены в этих отраслях базировались либо на протекционизме (в сахарном бизнесе маржинальность «защищается» импортной пошлиной на сырец), либо на простых экстенсивных технологиях. Для развития животноводства, в особенности молочного, кормопроизводства и отдельных направлений растениеводства (соя, овощи) требуются более сложные, дорогие и современные технологии. Наиболее остро стоит вопрос в наукоемких направлениях — генетике, семеноводстве, сельскохозяйственном машиностроении.
Нужны средства производства
Посевная кампания 2015 года обозначила высокую зависимость агросектора от импорта. Например, в 2014-м Россия ввезла средств защиты растений на $600 млн — по разным оценкам, это более 60% рынка агрохимии; оставшиеся 40% хотя и отечественные, но часто выпускаются из импортных полуфабрикатов. Как минимум половина семян подсолнечника и кукурузы зарубежные. Получается, что, стремясь наращивать производство сельскохозяйственного сырья внутри страны, российский агробизнес стал зависим от зарубежных средств производства. Конечно, не стоит драматизировать эту ситуацию. Импорт технологий в любой отрасли на первом этапе предполагает переход на иностранные комплектующие и материалы: допустим, как в автомобилестроении — от частичной к полной локализации производства. Случившаяся в конце 2014 года девальвация рубля всего лишь подстегнула начало процесса импортозамещения и в обслуживающих агроотрасль секторах.
На сегодняшний день инвестиции в производство средств производства для АПК экономически целесообразны: рубль подешевел, создав естественную защиту рынка от ввоза агрохимикатов и семян. Но бума новых проектов пока не наблюдается. Технологические сложности замещения импорта, особенно в сегментах овощеводства, глубокой переработки зерна, агрохимии, генетики, селекции — для выведения новых пород скота иногда требуется не одно десятилетие — усугубляются высокой стоимостью заграничного оборудования и кредитных ресурсов. Это приводит к удлинению сроков окупаемости в агробизнесе. А в случае выбора неверного пути развития или технологического просчета вложения могут вообще не окупиться. В этих условиях инвестор практически не имеет права на ошибку.
Под каждый крупный проект частный инвестор фактически сам разрабатывает технологии с учетом региональных рисков и особенностей местного рынка. В результате капитальные затраты на проект увеличиваются по сравнению с аналогичными проектами в других странах и никогда не окупаются.
Есть мнение, что расходы на подобные проекты должно компенсировать государство: ради национальных интересов и за счет бюджетных средств.
Международный опыт, например бразильской корпорации развития Embrapa (см. врез), показывает, что технологический аутсорсинг существенно сокращает совокупные издержки государства и бизнеса на внедрение технологий. Благодаря работе этой госкомпании на всей территории Бразилии были внедрены технологии выращивания агрокультур с учетом региональных природно-климатических особенностей, схем применения удобрений и средств защиты растений, адаптированных для агротехники и районированного севооборота. Совместная работа специалистов компании с поставщиками агрохимии (как местными, так и импортерами) создала условия для развития продаж и усиления маркетинга новых продуктов во всех регионах страны.
Результатом этой синергии государственных инвестиций в технологию, частных капиталовложений и труда с деятельностью производителей средств производства стал технологический прорыв АПК страны за последние 30-40 лет. Также это способствовало выходу бразильского агробизнеса на международные рынки и даже конкуренции на равных с США, позволило полностью решить проблемы голода и продовольственной безопасности. Организация подобной компании в пилотных регионах России, к примеру, там, где уже формируются агрокластеры, могла бы помочь внедрить бразильский опыт развития наукоемких отраслей АПК и в нашей стране.
Автор — заместитель начальника Центра экономического прогнозирования Газпромбанка. Статья написана специально для «Агроинвестора».
