Журнал «Агроинвестор»
15 лет пишу о сельском хозяйстве, и все это время в отрасли обсуждается одна и та же повестка: постоянная нехватка оборотных денег, низкодоходное производство, скачущая сезонность, дефицит кадров, дорогие кредиты и недостаточная господдержка.
Много говорили и говорят о разных потенциалах — земельно-пахотно-черноземном, инвестиционном и других. И образы врага все те же: импорт, посредники (перекупщики) и торговые сети.
Мало меняющиеся из года в год темы вербальных интервенций — наглядный пример того, как отрасль вместе с остальной экономикой шагает на месте. Или ходит по кругу — кому как нравится. Нет качественных изменений, нет движения вперед, оттого не меняется и сознание. Все достижения благополучных путинских лет — количественные. Это необходимая и справедливая компенсация провала 90-х годов, не больше и не меньше.
Господдержка выросла на порядки, но, как и раньше, аграриям не гарантирована стабильная доходность, жизненно важная в тяжелые годы (засуха, кризис). Как и 15 годами ранее, сектор зарабатывает только на благоприятной ценовой конъюнктуре. Самостоятельная прибыльность АПК не сформировалась. Больше того, если в 2000-м году госбюджет участвовал в доходности агросектора, то теперь он напрямую формирует ее подавляющую часть. Валовая стоимость сельского хозяйства, по оценке компании ФБК (70,6 трлн руб.), в 2012 году была вдвое ниже, чем в 2003-м — до нацпроекта и первой госпрограммы.
Внутриотраслевые итоги тоже количественные. Россия перестала ввозить зерно и вошла в топ-3 мировых экспортеров, но не состоялось техническое и технологическое переоснащение отрасли. Из-за этого урожайность остается в сравнении со странами-конкурентами низкой, себестоимость — относительно высокой, качество зерновых — нестабильным, урожаи — посредственными. Возможности российского растениеводства намного превосходят 115 млн т, запланированные в госпрограмме к 2020 году. Производство 100 с небольшим миллионов тонн, как было в 2008 и 2014 годах, — это компенсационный рост, а не выход на новый уровень: в позднесоветские годы (1985-1991) Россия собирала в среднем по 101 млн т.
За 15 лет в АПК был преодолен спад и состоялась, назовем ее так, производственная стабилизация. Почти все базовые агротовары (такие, как мясо, сахар, растительные масла, картофель и хлебопродукты) мы производим сами, а часть экспортируем. Но если хотим двигаться дальше — выходить на новые уровни урожайности, производить из сельхозсырья товары с добавленной стоимостью (от первичных переделов до готовых упакованных продуктов), перестать зависеть от ввоза средств производства — от тракторов и комбайнов до генетических линий, в перспективе 15-20 лет занять свою нишу на мировом рынке мясопродуктов
Инвестиций именно частных как более адресных и эффективных в сравнении с бюджетными. А этот раунд невозможен без изменения так называемой кудринской макроэкономической модели. Отраслевые нацпроекты и госпрограммы помогут сохранить статус-кво, но не приведут к качественным изменениям, поскольку агро — часть национальной экономики.
Какой должна быть новая модель, нет однозначного ответа. Есть понимание, что нынешняя нуждалась в замене уже шесть лет назад, когда «выдохся» социально-экономический подъем предыдущего десятилетия. Кудринская модель сыграла свою роль в 2000-е годы, когда нужно было абсорбировать в суверенных фондах — Резервном и ФНБ — часть нефтегазовых доходов, росших намного быстрее экономики. Эту задачу выполнили и даже практически обнулили внешний госдолг. Но получилось так, что он был заменен корпоративным долгом.
За 2000-2008 годы Россия заработала свыше $2 трлн на экспорте. При этом власти не предоставили компаниям, в том числе государственным, внутреннего источника дешевых заимствований для инвестирования в рост и развитие (масштабных госинвестиций и кредита), и они заняли на мировых рынках больше $600 млрд. Только в 2013 году эти заимствования составили $100 млрд. Теперь, да еще после девальвации рубля, их приходится обслуживать и отдавать. Правительство и Центробанк не справились с активным оттоком капитала, начавшимся в 2008 году и к концу 2014-го приблизившимся в общей сложности к $600 млрд.
Даже если не брать во внимание геополитику, критическое ухудшение бизнес-среды и архаичность госинститутов (включая суды и правоохранительную систему), вывоз капитала плюс большой внешний долг и закрытие для нас западных финансовых рынков — достаточные факторы, не позволяющие инвестировать в российскую экономику и вовлекшие ее в затяжную рецессию. Часть денег, выведенных бизнесом за рубеж и не привлеченных из нефтегазовых госдоходов, не были инвестированы в том числе в сельское хозяйство.
